Дверная пчелка.
Это точно сон. Как же иначе на моем подоконнике мог оказаться этот рыжий парень. Интересно, когда я только заснула. Вроде разговаривала с Викки, вот она что-то говорит и выходит из комнаты, а в зеркале уже отражается странный человек. Может проигнорировать его? Но он так пристально смотрит.
– Ну и кто ты? – спрашиваю его через отражение
– Я Дорби. Дверная пчелка, – отвечает парень.
– Пфф… Дверная пчелка, как мило, – а ведь и впрямь его тело как будто не существует, а пчелка есть. Я не вижу ее но, знаю, что она есть. Маленькая такая, семенит своими крылышками.
Парень на подоконнике улыбается, соглашаясь со мной. И жмет плечами. Он странный. Хотя с виду совсем обычный. Рыжий только. И какой-то нескладный и жутко смущающийся. Он будто пытается спрятаться в своем кирпично-красном свитере, но только еще больше обращает на себя внимание. У него смешинки в карих глазах, а в коротких рыжих волосах запутались солнечные лучи. От этого человека веет теплом и луговыми травами. Он нравится мне, этот добрый сон.
– Уже уходишь? – с разочарованием спрашивает он, а в моей голове раздается звон будильника.
– Привет, Дорби, – здороваюсь я с рыжим парнем из моего сна. Мы с пчелкой находимся где-то на краю вселенной. Во всяком случае, я так думаю. Под ногами огромный водопад, теряющийся далеко за полем нашего зрения, а в дали только неизведанная туманность, где бродят серые тени. Где-то вдалеке этот туман освещается нежными розовыми лучами солнца, съедаемом серыми тенями.
Дорби стоит рядом, молчит и уже, мне кажется, привычно кутается в свитер. «Наверно, ему не хватает шарфа», – вскользь думаю я.
– Где мы? – на всякий случай спрашиваю, а этот парень только пожимает плечами.
– Не знаю. Там где ты хочешь.
Мне жутко не нравится, что мои сны про Дорби так быстро заканчиваются. Сегодня мы с ним оказываемся в пустынном вагоне метро.
– Никогда не думала, что захочу во сне прокатиться в подземке.
Я люблю молчание Дорби и его улыбку. Он улыбается так, будто знает абсолютно все и хочет извиниться за это. По-моему он стесняется себя. Хоть он и маленькая пчелка, когда я вижу его человеком, он старается стать еще незаметнее: сутулится, мнется, наверно, даже поджимает пальцы в ботинках.
– Дорби, почему ты мне снишься?
Вместо привычного пожатия плечами пчелка переплетает наши пальцы и неожиданно твердо отвечает:
– Потому что тебе это нужно.
Да, мне действительно нужен кто-то рядом. Хотя бы во сне.
– Дорби, когда ты исчезнешь? – спрашиваю я, стоя на крыше полуразвалившейся многоэтажки. Пчелка впереди меня незаметно напрягается и молчит. Я не тороплю его с ответом. Я не гоню его. Просто помню, что ни что не вечно, и однажды этот рыжий парень исчезнет из моих снов. А пока мы наблюдаем медленную гибель некогда великого мегаполиса, дома покрытые зеленым мхом, проржавевшие остовы машин. Этот мир умирает, а мы просто смотрим.
– Когда придет время, – отвечает Дорби после продолжительного раздумья, – наверно, скоро.
Другого ответа я и не ожидала. Я просто подхожу к нему поближе и утыкаюсь лбом в его сутулую спину.
– Когда соберешься уйти, предупреди меня, – шепчу я, просыпаясь.
– Хочешь на карнавал? – внезапно спрашивает Дорби и, не дожидаясь моего ответа, тянет за собой по узким улочкам какого-то старинного города. Мы выбегаем на широкий освещенный проспект, где множество людей в нарядных платьях и масках весело танцуют под звуки лютни. Мы совсем неуместны среди этой яркой толпы: я в старых джинсах и ветровке и пчелка в своем неизменном кирпичном свитере и плотных бежевых брюках. Но никто не обращает на нас внимание. Мы веселимся как дети, заливаемся смехом и танцуем, танцуем, танцем.
– Знаешь, Дорби, – задыхаясь от азарта и возбуждения, говорю я, – мне хочется, чтобы проснувшись, я обнаружила рядом такого друга как ты.
Сегодня у нас с Дорби чаепитие в розовом саду. Пряный аромат кружит голову. На языке приятная вязкость травяного чая. Мой рыжий компаньон рассказывает мне про единорогов.
– Ты понимаешь, они абсолютно разные. Не только белые. Есть черные, серые, бурые, в яблоко, в крапинку, в горошек! А рога почти не видно. Он спрятан под гривой.
Дорби разгорячен рассказом. Он говорит и говорит, его голос убаюкивает меня, и я просыпаюсь.
– Знаешь, что мне особенно в тебе нравится? – однажды говорю я, раскинувшись рядом с пчелкой на маковом поле, – То, что я в тебя совершенно точно не влюблена.
Дорби заливисто смеется:
– Я тоже.
Он держит меня за руку и ласково гладит мою ладонь большим пальцем. Это то тепло, которого так не хватает мне в реальности.
– Дорби, а ты когда-нибудь влюблялся? – спрашиваю я, заползая на него. Он впервые улыбается мне снисходительно и отрицательно качает головой.
Над нашими головами проплывают белые облака, вокруг порхают сказочные бабочки, красные маки приветливо кивают головами. Но это не тот сон, в котором я бы хотела остаться.
В этом сне мы с Дорби стоим на старой детской площадке под большим железным грибом и прячемся от жуткого ливня. На улице холодно. Мы жмемся с пчелкой друг другу, у него текут сопли в три ручья, и время от времени над моим ухом раздуются громкие чихи. Дорби кутается в своей свитер пуще прежнего, даже я поплотнее застегнула ветровку.
– Вот под дождь я уж точно не хотела, – задумчиво произношу, не надеясь на ответ.
– Апчхи!
– Вот, правду говорю.
Дорби нервничает. Постоянно смотрит на меня и кусает губы. Он забавный, уже почти дотянул свой свитер до колен.
– Сегодня? – спрашиваю я. Пчелка кивает головой.
Вокруг нас унылый серый пейзаж. Мы стоим на огромном плато, под ногами разбиваются могучие волны, а в спину дует сильный ветер. Пчелка не подходит ко мне. А я вдруг чувствую легкую эйфорию. Мне хочется сделать шаг вперед.
– Толкнешь? – спрашиваю и улыбаюсь. Дорби хмурится. Ему не нравится мое настроение. А мне весело и хорошо. Мне впервые тепло без прикосновений этого рыжего парня. Он с неохотой подходит ко мне.
– Кстати, я так и не спросила, почему «дверная»?
– Что?
– Ну, почему именно дверная пчелка?
Дорби раздумывает. На лбу появляется морщинка, брови хмуро сведены. Наконец отвечает:
– Те сны, где мы были, другие миры.
– А ты открывал нам двери?
Вопрос риторический, и пчелка молчит.
– Ты готова?
– Конечно, – я давно готова, но этот невозможный рыжий парень медлит, – Спасибо за тепло, Дорби.
Утром я просыпаюсь, понимая, что все изменилось. Я знаю, что распахнув шторы, увижу огромный чудесный мир. Абсолютно новый мир, который подарила мне маленькая дверная пчелка, где будут бродить пятнистые единороги и цвести маки, где в розовых кустах будут мелькать карнавальные платья благородных дам и разноцветные маски их компаньонов, где я всегда буду дома. И только в этом мире навечно поселится так желанное мной тепло, потерянное в некой холодной реальности.